Адская практика [= Дело о неприкаянной душе] - Сергей Садов

— Давайте-ка пройдем в Водный парк. Там и поговорим. Вода на меня действует умиротворяюще.

Про Водный парк я знал. Он был один такой на рай и ад. Единственное место в трех мирах, где вода могла течь вверх. Там действовали совершенно другие законы.

До самого парка дядя молчал. Мы тоже. Я потому, что понимал бесполезность расспросов, а Альена размышляла о чем-то своем. Видно, что прошедшая беседа очень сильно на нее повлияла. Только войдя в ворота парка, дядя оживился. Он остановился перед фонтаном, где вода с трех сторон под мощным напором поднималась метров на пять в воздух и наполняла наверху здоровенную чашу.

Переполняясь, вода из чаши потоком устремлялась вниз, наполняя чашу побольше внизу. Из этой чаши вода стекала в третью. И так до самой земли. Вроде ничего замысловатого, но красиво. Дядя минуты три стоял у этого фонтана. Потом двинулся по водной аллее. Здесь уже было поинтереснее. Вода с двух сторон аллеи тонкой стеной поднималась из земли, образуя над дорогой своеобразный водный свод. При этом ни капли не попадало на саму дорогу. Люди шли по аллее под настоящим сводом из воды. А лучи солнца, попадая на эту водяную преграду, преломлялись, образуя внутри настоящий туннель из радуги. Это было… восхитительно. Я повернулся внутри радуги, глядя, как моя одежда заиграла всеми цветами.

— Что ты обо всем этом думаешь, Эзергиль?

Голос дяди вырвал меня из моего радостного настроения.

— Это великолепно, дядя, — честно отозвался я.

Дядя резко повернулся ко мне. Нахмурился. Потом, словно что-то поняв, усмехнулся.

— Я не по поводу водной аллеи с тобой говорю.

— Да? А о чем?

— У-у! Эзергиль, если бы я не знал, насколько ты действительно умен, то подумал бы, что ты только вчера родился. Прекращай дурачиться. Я ведь серьезно говорю.

— Но я действительно не понимаю.

— Я о вашем решении. Еще не передумали?

Альена молча мотнула головой. Но тут, словно испугавшись, вопросительно посмотрела на меня.

— Мы это долго обсуждали с Альеной, — признался я. — Мне эта идея нравится. Она необычная и шокирующая.

— Да, в твоем вкусе, — усмехнулся дядя. — А вы представляете последствия?

— Мы уже видели кое-какие из этих последствий, — тихо призналась Альена. — Когда я была вместе с Эзергилем на его практике.

Дядя задумчиво покивал.

— Да. Я понимаю, о чем вы. Зачем вам вообще понадобилось там выступать, я спрашивать не буду. Догадываюсь, чья это идея. Даже в мелочах не хочешь быть кому-то обязанным, да, Эзергиль?

Я пожал плечами.

— Так большое поле для маневра. Благодарность кому-то сужает возможность действий.

— Ты так думаешь? — Дядя задумчиво пожевал губу. Когда-то я так же думал.

Я удивленно посмотрел на дядю. Никогда его таким не видел. Дядя же, не заметив моего взгляда, смотрел вдаль.

— Я тебе не рассказывал, почему я решил пойти в ангелы? Впрочем, конечно же нет. Я это никому не рассказывал. — Та-а-ак. Совсем интересно. Мы с Альеной недоуменно переглянулись. — Не рассказывал, потому что знал, что меня никто не поймет. Сейчас же… сейчас, пожалуй, вы двое меня и сможете понять. Когда-то давно я влюбился в ангела…

Дядя влюбился?!! Трам-тарарам. Дядя, для которого его работа — все! Вот новость. Я самым внимательным образом слушал дальше.

— А она… она сказала, что я все делаю нарочно, чтобы своим коварством переманить ее на сторону ада. Она не верила мне. — Мы с Альеной переглянулись. — Я уже тогда предлагал ей действовать вместе. Говорил, что это шанс для всех… Но она опять искала подвох в моих словах и опять не верила. Возможно, я просто пытался опередить время. Понадобились реформы Горуяна, чтобы и в аду, и в раю по-другому взглянули друг на друга. Чтобы у вас, нового поколения, появился шанс…

Дядя замолчал. Мы тоже. Только поняв, что дядя продолжать не собирается, я несмело спросил:

— А чем все кончилось-то?

— Чем? — Дядя посмотрел на меня. — Однажды она попала в беду на Земле. Большую беду. Ей никогда не удалось бы вырваться оттуда. Но я ее спас. Ангелы… я тогда не понимал их. Она посчитала, что я собираюсь привязать ее к себе благодарностью, чтобы завлечь в сети ада. Чтобы не допустить этого, она покончила с собой.

— Ну и дура! — не удержалась Альена. — У этого ангела совсем не было сердца, если она не могла отличить притворство от любви!

Я думал, что дядя рассердится, но он только грустно улыбнулся.

— Ты права, девочка. Только став ангелом, я понял, что мой идеал на самом деле был пустышкой. Но для того, чтобы понять это, мне понадобилось убить любовь в себе. Вот так вот. Но это дела старые. Вряд ли вам будет интересно. Нам же лучше поговорить о делах сегодняшних. С радостью должен признать, что вы оба справились со своим заданием. Причем справились хорошо.

— Так уж и хорошо, — буркнула Альена. — Сколько ошибок совершили. Из-за нас погиб отец Федор.

— Вот как? — Дядя покачал головой. — Я знал, что этот момент возникнет в разговоре. Что ж, давайте спросим у самого отца Федора. — Дядя махнул рукой. И тут нам навстречу ступил какой-то человек. В нем я узнал погибшего священника. Рядом же с ним стояла Зоя Ненашева.

— Здравствуйте, — улыбнулся нам отец Федор.

— Здравствуйте, — кивнул я, склонив голову набок, изучая обоих. — А вы разве еще не того… не отправились по своим мирам?

— Нет, — отозвался священник, улыбнувшись. — Господин Монтирий попросил нас задержаться ненадолго, чтобы встретиться с вами. Он был уверен, что вы будете обвинять в моей смерти себя.

— А разве не так было? — несмело поинтересовалась Альена. — Разве мы не виноваты?

— Ну… как бы вам сказать. Допустим, вы тогда не успокоились бы. Ну просчитали ситуацию. И что бы вы сделали? Как вы могли бы на нее повлиять?

— Что-нибудь придумали бы, — пообещал я.

— В тот момент может быть. А дальше? Или вы думаете, что те ребята на этом успокоились бы? Нет, та проблема была только наша. И уж если кого винить мне в своей смерти, то только самого себя. Я-то ведь знал ровно столько же, сколько и вы. И я сам должен был все просчитать.

— Вы говорите, чтобы нас успокоить? — поинтересовалась Альена.

— Да. Разве этого мало? Или ты думаешь, я обманываю?

— Альена, поверь, не стоит обвинять себя, — заговорила Зоя. — Мне Федор многое рассказывал, о чем вы не говорили мне.

Я поежился под пристальным взором Ненашевой. Ну да, не все я ей говорил. Ну и что? А зачем ей все было знать? Разве она могла бы помочь?

— Я могу понять, почему меня заставили волноваться. Я понимаю, что мой сын самостоятельно должен был пройти ваши испытания. — Зоя вдруг вздохнула. Дядя ее осторожно поддержал.